У калифорнийцев будет шанс

...поделить свой штат на три. Этот проект будет выставлен на референдум в ноябре этого года.

Ещё должен Конгресс согласиться, и делить долги и прочая "будет большая сука", но шанс на первый шаг есть.

Феминистский язык программирования

C+= (pronounced either C-plus-Equality, or See Equality) is a feminist programming language, created to smash the toxic Patriarchy that is inherent in and that permeates all current computer programming languages.

Клёво! "Чего только не увидишь в нашем пруду!"

1. The language is to be strictly interpreted using feminist theory. Under no circumstances should the language be compiled, as compilation and the use of a compiler imposes an oppressive and toxic relationship between the high-level descriptive language and the low-level machine code that does all the labo(u)r. Instead, C+= is interpreted, which fosters communication, itself a strong female trait.

2. No constants or persistence. Rigidity is masculine; the feminine is fluid. I.e., fluid mechanics is hard for men 'because it deals with "feminine" fluids in contrast to "masculine" rigid mechanics'.

3. No state. The State is The Man. 'Nuff said. Hence, the language should be purely functional.

4. Women are better than men with natural language. Hence, the language should be English-based like HyperCard/LiveCode.

5. No class hierarchy or other stigmata of OOP (objectification-oriented programming). In fact, as an intersectional acknowledgement of Class Struggle our language will have no classes at all.

6. On the off chance that objects do mysteriously manifest (thanks, Patriarchy!), there should be no object inheritance, as inheritance is a tool of the Patriarchy. Instead, there will be object reparations.

И так далее.

(Это пародия, есличо. Но на реальные идеи, там ссылка есть.)

Вспомним навозный кризис 1898 года

В 1898 году в Нью-Йорке состоялась первая международная конференция по городскому планированию. Вместо запланированных 10 дней участники свернули работу после трёх, заявив, что проблема конского навоза и вообще лошадей в городах неразрешима.

Это не удивительно. В тогдашнем Нью-Йорке (включая Бруклин) лошади откладывали 1,300 — 1,800 тонн навоза в день. Подобно металлолому и макулатуре сегодня, если ранее его можно было продавать фермерам, то в 19 веке приходилось платить за вывоз. Были и другие проблемы — вонь, мухи, запруженные улицы. В 1900 году в Нью-Йорке погибло 200 человек, попав под лошадь (сравните с 239, погибших в автокатастрофах в 2014). Неистовая сверхэксплуатация лошадей привела к необходимости вывозить около 40 их трупов в день и вызывала гнев общественности (Американское Общество Защиты Животных было создано именно на тему хорошего отношения к лошадям).

Только двигатель внутреннего сгорания решил проблему. Введение электрических трамваев и метро и правил уличного движения тоже весьма помогло, но решающим фактором стали именно частные автомобили и коммерческие грузовики. Ставших лишними лошадей съели коты и собаки (буквально, они шли на изготовление тогдашних Вискас).

В общем, как говорит Скотт Адамс, человечество весьма неплохо решает медленно развивающиеся проблемы.

Инфа отсюда.