Адюльтер родного языка

Как в заголовке, живущие вне России русскоязычные люди подмешивают в разговорную речь слова и обороты из местного языка. Это нормально, хотя не всегда приятно на слух. Но что влияет на конкретные подмешивания?

Наиболее очевидная мне категория — термины, отсутствовавшие в русском языке времён подрастания говорящего. Например, privacy. Другая — термины, существовавшие, но употреблявшиеся тогда крайне редко. Поэтому, по-видимому, наши выросшие в СССР родители говорят "тэксы", "иншуренс", "билл", "моргидж" вместо совсем не новых слов "налоги", "страховка", "счёт", "закладная", а народ, выросший в России — уже нет. Третья — случаи, когда местный термин короче и/или ёмче/точнее русского, например, mutual fund. Четвёртая — когда по обсуждаемому вопросу часто приходится общаться с местной бюрократией, и постоянно переводить ключевые термины туда-обратно просто морочно. (Будучи немного пуристом в этом вопросе, я в таких случаях просто перехожу на английский даже внутри семьи.)

(Все эти категории могут пересекаться.)

Но почему люди говорят "У нас в Пскове тахана мерказит тоже была рядом с шуком"?

Верховный Суд решил дело Madison v. Alabama

18 апреля 1985 года Шерил Грин, сожительница жителя Алабамы Вернона Мэдисона (1951 г.р.), вернулась с работы и не обнаружила дома ни сожителя, ни своей дочери. Она позвонила в полицию, чтобы сообщить о пропавшем ребёнке. По вызову к ним приехал капрал Юлиус Шульт, который после расспросов и нескольких звонков выяснил, что девочка находилась у матери Мэдисона. Закончив дело, Шульт сел в машину и стал заполнять полагающийся отчёт, а Грин стояла рядом. Что пришло в голову Мэдисону, неясно, но он подошёл к автомобилю и дважды выстрелил в затылок Шульта. Грин бросилась бежать и тоже получила пулю. Она выжила, Шульт — нет.

После трёх судебных процессов Мэдисон был приговорён к смертной казни. Дальше начались обычные апелляции и прочая волокита; они заняли достаточно времени, чтобы Мэдисон состарился и в 2015 и 2016 годах схватил по инсульту. Ему поставлен диагноз "деменция", и он утверждает, что больше не помнит совершённое им преступление. Поэтому его адвокаты подали петицию об отмене казни на основании прецедентов Ford v. Wainwright и Panetti v. Quarterman, в которых ВС постановил, соответственно, что указанный в Восьмой Поправке запрет на "жестокие и необычные наказания" запрещает казнить сумасшедшего, и что в этом контексте сумасшествие является таким "искажением сознания, что приговорённый не может понять, за что его хотят казнить". Эксперты разошлись во мнениях, достаточно ли Мэдисон сошёл с ума, и решение этого вопроса досталось судам. Штатный суд решил, что своему эксперту он верит больше, чем эксперту приговорённого, и (в очередной раз) разрешил казнь. Мэдисон подал петицию habeas corpus в ВС.

Вчера Верховный Суд постановил 5-3, что отсутствие памяти о преступлении не мешает казнить преступника, однако деменция может помешать, если она вызывает такое искажение сознания. ВС также решил, что решение нижестоящего суда руководствовалось терминологией конкретных расстройств, указанных в деле Панетти, в то время как оно должно было руководствоваться вышеуказанным критерием. Посему суд приостановил казнь и вернул дело на рассмотрение в штатный суд.

Судья Каган предоставила мнение Суда, к которому присоединились судьи Робертс, Гинзбург, Брейер, и Сотомайор. Судья Алито подал несогласное мнение, к которому присоединились судьи Томас и Горсач. Судья Кавано не принимал участия в деле, начатом до его вступления в ВС.

Интересное понимание термина "organic"

Оказывается, в 2012 году французская группа борцов за права животных подала в суд, требуя запретить использование ярлыка "органичная пища" на халяльном и кошерном мясе. Не то чтобы оно часто так помечалось, но для них это дело принципа. Дело было передано в Суд Европейского Союза, который 26 февраля постановил, что так и надо, ибо правила ЕС требуют "самых высоких стандартов благополучия животных", чтобы иметь право на этот ярлык. А в эти правила ЕС входит требование оглушения животных перед забоем; в некоторых странах Европы халяльным и кошерным скотобойням предоставлено религиозное исключение, в остальные такое мясо приходится завозить.

Началось это в 1933 году, когда новый канцлер Германии Гитлер запретил забой скота без предварительного оглушения. ПОПРАВКА: сообщают, что началось это гораздо раньше, в 1867.